Если развод становится войной…
Таня не просто подала на развод, она решила устроить мне ад при жизни, пообещав, что обдерет меня как липку.
Я не снимаю с себя ответственности за то, что распалась наша семья. Да, я сам виноват в этом. Хотя последние пять лет нашу совместную жизнь вряд ли можно было назвать семейной. У каждого из нас были свои интересы, свои проблемы. Беседовать, кроме как о хозяйственных делах, особо было не о чем.
Порой мы с супругой по неделе не говорили друг другу ни слова! То, что меня в начале семейной жизни умиляло в Тане, потихоньку стало бесить. Ее уверенность в том, что ей лучше знать, как стоит поступать. Постоянное подчеркивание своего превосходства: у нее, видите ли, два высших образования, а у меня — ни одного! Куда уж мне!
Да, пусть я не учился в университетах, зато имею надежный бизнес и за пятнадцать лет брака построил дачу, купил машину, каждое лето мы всей семьей отдыхали в Турции. А Таня только и умела, что транжирить деньги, причем мои: сама-то она зарабатывала копейки и даже не искала себе высокооплачиваемую работу!
В принципе, я никогда не настаивал, чтобы жена пахала как лошадь. Меня устраивало то, что она воспитывала сына и следила за домом. Однако зачем же унижать меня при каждом удобном случае и тыкать в глаза моей необразованностью, если я не знаю, кто такой Энди Уорхол или Шнитке?!
Неужели меня уже и любить не за что?! Как раз в этот нелегкий период нашей совместной жизни я и познакомился с Лизой — ладненькой жизнерадостной женщиной. У нее всегда было хорошее настроение. Мы стали с ней встречаться, и через пару месяцев я понял, что влюблен.
Плата за любовь
В Лизе имелось все то, чего я так и не нашел в жене за пятнадцать лет брака: мягкость, уступчивость, доброта. Конечно я и не думал разводиться.
Зачем? Дома у меня налаженный быт и устоявшиеся отношения, а на стороне — любовь. И потом, у нас ведь сын, а он должен жить в полной семье.
Не знаю, каким образом Таня узнала о моей любовнице, только однажды она заявила, что подала на развод. Сначала я подумал, что жена пошутила, но как я ошибся!
С какой-то страшной, первобытной злобой Таня прошипела: «Потянуло налево? Ну так знай: я с тебя сниму последнюю рубаху, оставлю нищим. Еще прибежишь мириться, да поздно будет!»
Я тогда лишь пожал плечами: мириться? Еще чего! Но на суде меня ожидал сюрприз. Ведь все, что я приобрел за годы брака, теперь был обязан разделить со своей бывшей женой! Ладно квартира, я и не думал выгонять Таню с сыном на улицу.
Я переехал в крошечную Лизину «двушку» и был там вполне счастлив. Но машина? Счета в банке? Бизнес? Какое она к этому имеет отношение?!
Я ведь не претендую на две ее норковые шубы, купленные, кстати, на мои деньги. Судьей была женщина, и, естественно, она постаралась, чтобы Татьяна ободрала мена как липку. Когда мы вышли из зала суда, а набросился на бывшую жену: «Ты, гадина, зачем тебе моя машина? Вспомни, как ты была против ее покупки, обзывала меня эгоистом, а ведь она мне нужна для работы!» Таня смерила меня презрительным взглядом: «Это теперь твои проблемы. Надо было быть верным мужем».
Око за око
У меня от ярости потемнело в глазах: ну нет, она ни за что не получит эту машину! Надо же, какая наглость! Я поехал в гараж, ваял монтировку и изуродовал свою «ласточку», которая уже была не моя, так, что она стала годной только на металлолом. Пусть подавится!
Я рассчитывал на то, что жена устроит скандал по телефону и на этом все закончится, но она оказалась куда более подлой. На следующий день Лиза пришла с работы вся в слезах: эта мегера встретила ее и принялась материть прямо на улице!
Собралась толпа: кто-то хихикал, кто-то подначивал мою бывшую, кто-то грозил Лизе.
Я схватил телефон: «Зачем ты это сделала? При чем тут Лиза?!» Татьяна произнесла ледяным тоном: «А при чем была машина? Ты сделал так, чтобы мне не досталось авто, а я сделаю так, чтобы тебе не досталась Лиза. Око за око!»
С этого дня наша с Лизой жизнь превратилась в ад. Бывшая жена звонила по телефону, изрыгая проклятия. Обмазывала дверь нашей квартиры вонючей гадостью. Даже заявилась к Лизе на работу и там устроила скандал, как базарная торговка!
Я тоже не остался в долгу. Немного поколдовав с документацией, превратил свой процветающий бизнес в убыточный. И поскольку я сам себе хозяин, назначил себе минимальную зарплату, из которой Денису, естественно, причитались копеечные алименты. Татьяна меня и так достаточно обобрала! Жена в ответ стала шантажировать сыном. Мол, если я не желаю давать ему приличного содержания, то она запретит мне с ним встречаться. Когда я пригрозил ей судом, хмыкнула: «Хорошо! Только он сам вряд ли захочет тебя видеть!» И правда, сын встретил меня как врага народа. «Ты нас бросил, — крикнул Денис, — поэтому не ходи сюда, я не хочу тебя видеть!» — «Ах, так?! — в ярости я даже не соображал, что говорю с двенадцатилетним ребенком, — раз я тебе не нужен, то и не собираюсь оплачивать твою поездку в Болгарию. Папа плохой? В таком случае даже не жди, что я дам тебе разрешение на выезд за границу!»
Моя жизнь превратилась в какое-то подобие войны. Там — враги, здесь — союзники. Правда, союзников оставалось все меньше и меньше… Наши общие друзья, подстрекаемые Татьяной, порвали со мной отношения. «Ты не сердись, Олег, — сказал мне один из них, — но ты действительно поступаешь некрасиво… Гуляют многие, зачем же из-за этого разводиться?»
Последний удар мне нанесла Лиза. Она заявила, что устала от всего и хочет покоя: «Пойми, я люблю тебя, но, прежде чем думать о новых отношениях, тебе надо разобраться с прошлыми».
Я съехал на съемную квартиру. От безысходности стал пить. Однажды, когда я был уже хорошо навеселе, в мою дверь позвонила соседка. Пожилая женщина протянула мне какой-то листок: «Вот, нашла около вашей двери, наверное, вы случайно выронили».
Предлагаю перемирие
Это было письмо от бывшей жены — официальная просьба подписать документы на выезд ребенка за границу в турпоездку. Я разорвал листок. Соседка все еще стояла на пороге. «Вижу, у вас неприятности, — заметила она. — А я вообще-то психолог, правда, на пенсии. Может, могу вам помочь разобраться в ситуации?»
Я уже так давно хотел выговориться, что с ходу выложил этой незнакомой женщине все. «Знаете, война — это когда есть две враждующие стороны, — сказала она. — Когда одна сторона прекращает военные действия, другой ничего не остается, как сложить оружие. Попробуйте первым прекратить борьбу, может, все и образуется?»
Я полночи размышлял над словами соседки. В конце концов, хуже уже некуда, почему бы не попробовать? Татьяна, похоже, даже не рассчитывала на то, что я подпишу бумаги для сына. Более того, при встрече я сказал ей: «Давай перестанем делать гадости, ведь от этого не лучше ни тебе, ни мне. Предлагаю заключить перемирие». Жена фыркнула, но промолчала.
Я стал исправно платить приличные алименты сыну. Прошло какое-то время, и мне позвонил Денис: «Пап, давай встретимся? Я тебе сувениры привез». — «А мама не будет против?» — спросил я. «Нет, она сама мне сказала, чтобы я тебе позвонил».
С Лизой мы помирились, сейчас планируем свадьбу. А перед тем как съехать со съемной квартиры, я подарил соседке огромный букет цветов…