Как мы воспитали поколение, неспособное выживать и ненужное семье

Их уже назвали «поколением снежинок». Они, рожденные после 1989 года в благополучных семьях, «такие ранимые и вместе с тем такие агрессивные», с ними трудно родителям, масштабы их инфантильности и эмоциональности зашкаливают, их не оставляет перманентная уверенность в том, что мир им должен, а они миру — нет. Анна Кулешова решила усугубить эту не очень-то приятную картину и добавить, что ситуация — еще хуже.

Эти дети в традиционном смысле не востребованы и не нужны семье: они не могут претендовать на полноценных помощников по хозяйству (их одних на улицу-то толком не выпустишь), им нельзя доверить младших братьев и сестер, от них не дождешься добровольной помощи и огребешь по полной, если посмеешь вести себя авторитарно и диктовать родительскую волю.

Ранимые создания, привыкшие брать и не научившиеся давать. В некотором смысле они лишены пола и возраста: фиалочки, не планирующие становиться матерями, мальчишки, не стремящиеся к ответственности и защите слабых. Они не станут взрослыми ни в 7, ни в 14, ни в 18, ни в 21 годик, а к 30 годам по‑прежнему будут называть себя девочками и мальчиками… Традиционная система ценностей и ролей для них уже не актуальна, но и новой нет. Родители лелеют надежды, что молодые люди захотят не только получать удовольствие от жизни, но и стать профессионалами, вот только вокруг так мало историй успеха и так много обедневших высококлассных специалистов, подрабатывающих в службах по доставке еды, что навязчиво твердить о ценности высшего образования и профессиональных достижений становится неловко.

Но хуже всего, что для родителей дети оказались бесконечной обузой, отнимающей прорву сил.

Это тебе не старые добрые времена, когда родила, руки-ноги дала, и этим уже молодец. Сегодня всё иначе. Дай репетиторов, дай телефоны, дай обучающие лагеря и отдых на море, дай няню и лучшую школу, дай модную одежду и милосердно вытерпи все заскоки, капризы, дай право на самовыражение, ошибки, ничего не требуй взамен и прими как данность, что ребенок бесконечно долго не будет взрослеть.

Мне кажется, мы создали «снежинок» в тот момент, когда выбрали безопасность детей и отобрали у них свободу, право на самостоятельность. Ну, ок, не мы лично, родители оказались лишь частью системы, винтиками и шестеренками, глупо проморгавшими необратимые перемены.

В конце XIX века в массы пришла идея педоцентризма, в рамках которой психологи и педагоги начали пересматривать целесообразность систематического и планомерно организованного воспитания, делая ставку на самовыражение и творчество ребёнка. Эта идея имела большой успех и распространение, родителям были близки и взгляды итальянки Марии Монтессори, и нашего соотечественника Константина Вентцеля, говоривших фактически об одном: ребенок должен расти свободным, авторитаризм недопустим, жестокость в воспитании — тем более. Ключевыми должны стать слова «индивидуальность» и «любовь».

Этот благостный подход показался заманчивым и перспективным не только родителям. Коммерсанты и государства быстро поняли, какую именно выгоду можно извлечь из массовой гуманизации родительства и детства. Бизнесмены шустро масштабировали индустрию потребления. К концу ХХ века все уважающие себя магазины обзавелись детскими отделами с новинками моды для подрастающего поколения, развивающими игрушками, специальным питанием и пр. Родители подобного изобилия не могли позволить самим себе, зато появился шанс дать всё лучшее сразу детям. Это ведь именно то, что хочется сделать для своих любимых, да? Пусть хоть они будут счастливы… А про проблемы, сопряжённые с переизбытком вещей и тем, что родители тратят большую часть времени на заработок денег ради ненужного потребления в ущерб общению с детьми, говорить оказалось не принято.

Если любишь — покупай и терпи.

Государства тоже не проигнорировали новый тренд на невиданное ранее чадолюбие, быстро сориентировались, что ответственность за образование, здоровье и безопасность подрастающих граждан можно легко переложить на плечи заботливых родителей. Да, доступность всеобщего образования и медицинской помощи гарантирована, от этого никто не отрекался. Но какого качества? На хорошее качество требуются изрядные ресурсы, которые с успехом можно потратить, например, на обогащение элит, усилении армии и другие национальные интересы. А с образованием и здоровьем своих детей родители непременно справятся сами — они же гуманны и любят их. Если же не справятся, допустят болезнь ребенка, попадание в сложную жизненную ситуацию или отставание в школе — виноваты сами. Недоглядели.

Школы особенно резво интегрировали такой подход. Буквально в считанные годы во многих странах, от Южной Кореи до России, стала мемом фраза: вы плохо занимаетесь с ребенком дома. Выполнение домашней работы и занятия с репетиторами оказались уделом пап и мам. (Справедливости ради отмечу, что в это же время ряд стран (Испания, Италия, Финляндия и др.) вовсе отказываются от домашних заданий, поскольку они ведут к дискриминации (в каких-то семьях папы и мамы имеют достаточные компетенции и могут помочь ребенку, например, с математикой, какие-то — нет; у кого-то есть ресурс на репетиторов, а у кого-то его нет и т. д. и т. п.)).

Отдельного внимания заслуживает тема безопасности. Если раньше даже пятилетние дети могли самостоятельно гулять на улице, а те, кому 7−9 лет, — забирать братьев и сестер из детских садов, то сегодня эта практика почти исчезла, родители не имеют права выпускать своих чад без сопровождения. Согласитесь, на улицах достаточно бомжей, наркоманов, нелегальных мигрантов и недостаточно патрулей, инфраструктуры для защиты детей (где тот дядя Стёпа — Светофор, к которому побежит ребенок в случае опасности?). Строго говоря, родителей никто не обязывает сопровождать детей в круглосуточном режиме, но по факту, в случае первой же неприятности они попадают под административную ответственность по ч. 1 ст. 5.35 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ за неисполнение или ненадлежащее исполнение законными представителями несовершеннолетних обязанностей по содержанию, воспитанию, обучению, защите прав и интересов несовершеннолетних.

Вы оставили ребенка одного дома, и он ошпарился кипятком? Ювенальная юстиция идёт к вам…

Особенностью российской ситуации стало то, что государство взяло на себя часть вопросов, касающихся безопасности, переведя их в плоскость контроля: камеры слежения, охрана и металлодетекторы наличествуют в каждой школе, обязательна пропускная система, оповещение родителей о входе/выходе с территории школы по SMS, электронные дневники, полиция на ЕГЭ и т. д. Прогулять школу и не сделать уроки теперь не так уж и просто. Да и вообще трудно сделать что-либо без контроля взрослых. Расписание дня задается родителями и учреждениями образования, посещение школы и внешкольных занятий строго фиксируется системами наблюдения, прогулки вне надзора взрослых исключены или почти исключены, выполнение учебных заданий учитывается в электронном дневнике… И у детей нет пространства для взросления, самостоятельного выбора. За них уже все решено.

Стремясь к любви и всеобщему благоденствию, мы нечаянно создали тюрьму повышенной комфортности для наших миленьких деточек.

Её особенностью стали небывалых масштабов надзор (в том числе благодаря гаджетам, приложения в которых человеколюбиво называются «Детская безопасность» и «Родительский контроль») и замена физического насилия — психологическим давлением. Родители больше не бьют детей, они их убивают морально, лишая свободы и самостоятельности, превращая в удобных никчемных существ, основная ценность которых оказалась заключена в школьных успехах и отсутствии проблем. Они приучают детей покорно жить в ситуации постоянного слежения и постепенно забывают сами, что альтернативой контролю может быть доверие…

Мы все оказались в ловушке: с одной стороны, педоцентризм и детоцентризм, не оскорбив чувства детей, с них трудно что-либо потребовать, пусть даже убраться в своей комнате и приготовить ужин на семью; необходимость обеспечить детей всем лучшим сразу кажется неизбежной и нормальной (а как иначе-то?). При этом современные родители сталкиваются с колоссальной незащищенностью и ответственностью (им больше не в помощь ни родные бабушки (многие вынуждены или хотят работать, а не сидеть с внуками), ни государство, ловко сыгравшее на родительской любви, ни учителя и медики, перегруженные и зачастую попросту недоступные) и полным отсутствием социальных лифтов. По причине последнего обстоятельства родители включаются в гонку за призрак успешного будущего детей буквально с младых ногтей: надо пристроить в садик при правильной школе, сотрудничающей с университетом, нанять репетиторов, чтобы «ребенок тянул», платно учить в университете, чтобы — дай Бог! — выросшее чадо имело достойную работу и зарплату.

Но к этому светлому дню свободной взрослой жизни дети приходят без опыта какой-никакой самостоятельности, без опыта структурирования свободного времени и опыта нарушения норм. А без всего перечисленного повзрослеть трудно. Они, скажем прямо, совсем не похожи на спартанцев, которые, если верить описанию Плутарха, взрослели, переступая порог допустимого:

«Одни отправлялись для этого в сады, другие прокрадывались в сесситии, стараясь выказать вполне свою хитрость и осторожность. Попадавшегося без пощады били плетью как плохого, неловкого вора. Если представлялся случай, они крали и кушанья, причем учились нападать на спящих и на плохих сторожей. Кого ловили в воровстве, того били и заставляли голодать: пища спартанцев была очень скудная, для того чтобы заставить их собственными силами бороться с лишениями и сделать из них людей смелых и хитрых».

Наши дети действительно похожи на снежинок. Хрупкие, нестабильные, не парные, готовые к жизни в мире, которого не существует.

Фото: Getty Images