Пригрела на груди бедную Лизу…

Иногда люди не ценят добро. Моя сотрудница была матерью-одиночкой, этакой тихой овечкой. Я ей помогала, а она «отблагодарила» меня, отбив мужа…

Как меняется жизнь человека, когда он становится начальником. Даже маленьким. Жила я себе и не тужила:
торопливо поглядывала на часы перед окончанием рабочего дня, в выходные кушала шашлыки в дружеской компании, даже не вспоминая о работе.

Муж сразу меня предупредил:
— Конец свободе, Тонька! Теперь твоя жизнь не будет тебе принадлежать…
— Вадик, ты все утрируешь, — оборонялась. — Я не собираюсь забывать о своей личной жизни. Работ у меня, может быть, и много, а ты — единственный!
— Посмотрим, — хмуро ответил супруг. Мне казалось, что в среде рядовых сотрудников конкуренция более жесткая, чем в начальственных кругах. Наивная! Интриги, злопыхательство и желание сковырнуть коллегу с должности тут были обычными явлениями.

Новое назначение шеф преподнес мне как аванс.
— Нагрузка увеличивается! — зловеще предупреждал он. — А кроме этого, вы должны быть в курсе дел сотрудников. За работу я не переживала, а со вторым — посложней. Я и раньше не любила сплетничать о коллегах, поэтому не знала, каким образом могу знать все об их личной жизни.

Ну, собственно говоря, с этого все и началось. Каждое утро я бросала косые взгляды на подчиненных, пытаясь определить их настроение. Помогла секретарша Светлана.

— Самая бедная — наша Лизка, — поведала она мне. — Просто какое-то ходячее несчастье! Сначала забеременела от подлеца, который ее бросил. Потом выяснилось, что аборт делать поздно, нужно рожать. Потом об этом узнали ее родители и выгнали дочку из дому. Говорят, Лизку с сыном приютила ее тетка…

С тех пор я стала внимательнее приглядываться к Елизавете, считая своим начальственным долгом принимать участие в ее непростой судьбе. Сначала Лиза очень подозрительно относилась к моим вопросам о здоровье ее сына, но потом отвечала одинаково: «Все нормально».

Честно говоря, по ее худому личику не было видно, что все в порядке, поэтому когда кто-то из сотрудников начинал подтрунивать над бедняжкой, я тут же обрывала зубоскала. Ведь у Лизы был ребенок… А у меня — не было. Сколько лет мы с мужем безуспешно пытались родить малыша…

Сколько выдержали обследований, консультаций, новых методов. Ничего не получалось! Причем все доктора сходились в одном: с моей стороны проблем не было, а вот у мужа — почти стопроцентное бесплодие.

Со временем я смирилась с тем, что мне не быть матерью, но с каждым новым годом я со все большим умилением провожала глазами коляски с карапузами. И вот — Лиза. Какая ирония! У этой бедной женщины был сын, драгоценный дар божий, о котором я не переставала мечтать.

Как-то наш отдел готовил отчет о новом проекте, и все засиживались на работе допоздна. Я могла уйти, но казалось неэтичным оставить коллег: а вдруг у кого-то возникнет проблема. И возникла!

Зазвонил телефон, и срывающийся женский голос попросил к телефону Елизавету.
— Что?! — она не сказала больше ни словечка, засуетилась, собирая пакеты.
— Лиза, — остановила ее я. — Что-то случилось? Могу я тебе помочь?
— Ванюшка мой… в больницу попал, — ответила она, роняя крупные слезы.
И я приняла решение. Схватила ключи от машины и повезла плачущую коллегу на другой конец города — к сыну.

Пока она побежала искать палату Ванюшки, я села в коридоре. Нужно было дождаться бедняжку. Ну как она доберется домой глубокой ночью?

Лиза вернулась минут через двадцать, она уже чуть успокоилась и не плакала.
— Антонина Михайловна, — обратилась она ко мне. — Спасибо вам огромное за помощь. Вы езжайте домой, не ждите меня. Я около Ванюшки до утра побуду.
— А что с малышом? — спросила я.
— Ногу вывихнул, горечко! — ответила.
— Что ж, передавай привет своему непоседе, — ответила я и уже хотела направиться к выходу, как она окликнула:
— Антонина Михайловна, совсем забыла… Можно взять отпуск за свой счет?
— О чем речь? Ребенок — самое главное. Даю тебе неделю, — ответила я.

Прошло, наверное, пару недель, прежде чем я смогла познакомиться с маленьким Ванюшкой. Сначала Лиза привела сынишку на работу, и он, смешно коверкая слова, поблагодарил меня за помощь и подарил свой рисунок. Я смотрела на каракули, и сердце сжималось: так наивно и так жестоко еще никто не напоминал мне о моей бездетности…

Но Ванька был настоящим ангелом. Белокурые кудряшки, розовые щечки, голубые глаза. Я угостила его какими-то конфетами, и он надолго застрял в моем кабинете, рассматривая все вокруг.

А вечером я предложила Лизе:
— Я вас с Ваней довезу, ладно?
— Ой, спасибо, Антонина Михайловна, — смутилась она. — Только нам не домой. Мне Ваню надо в бассейн везти — реабилитация после вывиха ножки.
— Господи, и ты потащишь малыша в общественном транспорте, черт знает куда? — возмутилась я. — Нет, я не позволю!
Ванюшка с восторженным визгом оккупировал заднее сиденье «форда», и всю дорогу я слушала его веселую болтовню…

Вот так незаметно и постепенно я взяла шефство над своей несчастной сотрудницей. Через пару месяцев она уже приглашала меня к себе домой, и Ванюшка вис на мне, потому что с пустыми руками я никогда не приходила. На работе наши отношения оставались ровными и деловыми. Однако моя опека не находила понимания в семье. Муж все чаше ворчал, когда я задерживалась у Лизы.

— Вадик, дело не в работе, — отбивалась я. — Там все в порядке. Просто мне нужно помочь этой несчастной женщине, понимаешь?
— Ты ничего более бредового не могла придумать?! — не верил супруг. — Может, это не сотрудница, а сотрудничек?

И что я могла ответить? Что дело не в Лизе, а в ее очаровательном сынишке, к которому я прикипела всей душой?

В конце концов представился случай посвятить мужа в мои отношения с Лизой и Ванюшкой. Мы с коллегой договорились, что я свожу ее с сыном на врачебную консультацию, но внезапно я слегла с гриппом.

— Тоня, из постели — ни шагу, — уговаривал Вадик. — Ты же заразишь всех!
— Не ходячая, а лежачая, — отшутилась я. — Не везет мне, супруг! Болеть в выходные — это какое-то извращение! Но если ты так сильно обо мне заботишься, тогда выполни одну мою важную просьбу.
— Тонька, ты и дома становишься начальницей, — ухмыльнулся муж. — Мало того, что сама лежишь с температурой, так и мой день расписала по минутам.
— Не день, а полдня. Я обещала отвезти свою сотрудницу Елизавету с сыном в клинику. Придется тебе сделать это.
— Я еще шофером не работал, — возмутился Вадик, но в результате сдался, а я позвонила Лизе, предупредила.

Грипп оказался злее, чем я предполагала, поэтому в постели я провалялась больше недели, и все это время Вадик покорно выполнял мои просьбы, касающиеся Лизы. Потом я выздоровела, и все стало на свои места. Иногда я проведывала смешливого Ванюшку, иногда подвозила Лизу. Этим все и ограничивалось. Теперь Вадик перестал задавать вопросы: он знал, куда время от времени я захаживаю в гости.

Однажды я слишком засиделась на работе. Был теплый летний вечер, а настроение почему-то — особенно печальным.
«А почему бы не проведать Ванюшку?» — решила я, даже не задумавшись о том, что малыш в позднее время спит.

В окне Лизиной квартиры горел свет, и я бодро поднялась по ступенькам. Руки — полны подарков для мальчика. Встречайте, тетя волшебница пришла! Тетей волшебницей называл меня малыш, и мне это нравилось.

Дверь долго не открывали. «Спит она, что ли?» — недоумевала я и продолжала ждать. Казалось глупым топать назад с детскими игрушками и сладостями. Наконец на пороге показалась пунцовая Елизавета. А за ее спиной стоял… мой муж Вадик.

— Ты что тут делаешь? — спросила я. Подарки тут же выпали из рук.
— Лиза позвонила, тебя искала… Нужно было отвезти Ванюшку в больницу.
— Что с мальчиком? — я тут же переключилась на волнующую тему, хотя неприятный холодок уже пробежал по спине.
— Ничего страшного, — наконец открыла рот Лиза. — Я думала, что Ванька съел что-то несвежее. У него очень болит животик. Но уже все хорошо. Он уснул.

Домой мы с Вадиком ехали в полной тишине. Я даже слышала, как стучит мое сердце. Но стучало оно не о том, глупое. Мне казалось, что Вадик тоже привязался к малышу, что и у него возникла потребность видеть его, играть с ним. А вот то, что муж заинтересовался Лизой, мне в голову не приходило.

Тощая, худосочная, бледная. Нет, при всей своей душевной доброте и нестервозности, я отчетливо понимала: я гораздо интереснее, стильнее и красивее, чем Лиза. Ну какая она мне соперница? Разве что на десять лет моложе…

В общем, как-то скучно стало у нас дома после того моего визита к Лизе. Вадик уже не ворчал по поводу моих отсутствий. Он и сам теперь частенько задерживался на работе. Я старалась дождаться его. Мы вместе сидели на кухне, и я молча смотрела, как он вяло ковыряется вилкой в ужине. Иногда Вадик интересовался:

— Что у вас нового? Как там у тебя на работе?
— В норме, — отвечала я. — А у тебя?
— Да все путем, — пожимал он плечами, и мы брели в спальню, где брякались в постель и вырубались до утра.

Тоска. И в этой тоске я все чаще стала мечтать о ребенке. О собственном малыше. «Будь что будет, но я непременно должна попробовать, — думала я. — Есть сейчас банки доноров, ведь совсем не обязательно изменять Вадику. Я должна это сделать. Когда у нас появится ребенок, эта печаль уйдет из дома».

Но я не успела посвятить мужа в свои планы. Недели две я узнавала все об операциях по искусственному оплодотворению, потом примерно столько же примерялась: как рассказать обо всем супругу, чтобы не ранить его? И вот — решилась.

Ехала домой в приподнятом настроении, купила бутылку хорошего вина, сыра и любимого хлеба с отрубями. Роскошь! Открыла дверь собственного дома и… замерла. На диване в гостиной, прижавшись друг к другу, сидели Вадик и Лиза.

— Тоня, — торжественно произнес мой Вадик. — Лизочка беременна!
У меня от сердца отлегло. И я тоже скоро буду беременна! Обязательно буду!
— Поздравляю, — ответила я искренне.
— Тоня, я должен сказать: это мой ребенок, — еще более радостно воскликнул Вадик. — Я люблю Лизу и прошу: давай расстанемся без скандалов, как интеллигентные люди!

Хорошо, что напомнил! Я тут же похоронила в себе на пару часов всякую интеллигентность и закричала на них так, что у бедной Лизы началась дрожь, а Вадик просто вытаращил глаза от удивления.
— Ах вы, гады! — орала я. — Культурно? Я вам покажу культурно! Бедная овечка Лизочка оказалась змеей, которую я пригрела на шее! А ты! Как ты мог? Я так доверяла тебе!

Они быстренько вымелись, а я самостоятельно осушила бутылку вина и твердо решила: наутро иду платить за операцию по искусственному оплодотворению. Хочу ребенка! А мужа — не хочу! Что бы ни случилось в дальнейшем, не желаю видеть морального урода, из-за которого я столько лет отказывала себе в счастье стать матерью! Неужели этот кретин со своей почти стопроцентной бесплодностью верит, что Лиза беременна от него? Идиот!

Сердце болело долго. Очень долго мне не хватало Вадика. Столько пережито вместе… Но новая радость отодвигала все беды. Через полгода, после того как Вадик ушел к Лизавете, она сразу уволилась с работы. Я была на пятом месяце беременности, которая протекала просто прекрасно и все шло по плану. Как-то секретарша сообщила мне:

— А я вчера нашу бедную Лизу видела…
— И что? — спросила я о том, что меня больше интересовало. — Она родила?
Светлана не удержалась, прыснула в кулак и заговорщически прошептала:
— Она и не была беременной! Она это придумала, чтобы отбить вашего мужа, представляете?!

Когда я родила сына, первым в палату пришел меня поздравить Вадик. Он виновато потоптался у кровати и выдавил:
— Тоня! Прости, это была ошибка! Можно мне вернуться?
— Вадик! О чем ты говоришь? — рассмеялась я. — У меня теперь такой мужчина! Просто маленький ангел! Куда вам всем!
— Антонина, ты не одна? — изумился он, понурил голову и зашагал к выходу.
— Конечно не одна, — улыбнулась я ему вслед и повернулась к нему, к своему ненаглядному мужчине. Он мирно спал в кроватке рядом.

Назову его Мишкой как моего папу. Уж если я и хочу, чтобы сын был на кого-то похож, так только на моего отца. Настоящий был мужик, без изъянов!

Антонина, 35 лет