Маленькая девочка внутри железной леди

Говорят, под Рождество сбываются самые заветные менты. Смешно в 35 лет быть такой фантазёркой? Наверное…
Но все равно по совету подруги я сижу перед белой свечой и разговариваю с ней, пытаясь «сжечь» в ее пламени все обиды на мужчин. А потом зажигаю красную и бормочу: «Суженый-ряженый, приди ко мне ужинать!»

Мне 35, а я еще ни разу официально не была замужем. При этом отнюдь не уродина: блондинка 42 размера, стройная, ухоженная, со своей трехкомнатной квартирой. Ни разу не монашка: отношений с мужчинами было предостаточно, да только каждый из них был каким-то компромиссом по отношению к мечтам прекрасной принцессы. А меня с детства баловали, одевали в кружевные платьица, души во мне не чаяли. И выросла я на волшебных сказках. Да и перед глазами до поры до времени был сильный и надежный папа. И их с мамой, записной красавицей и партийной активисткой, с виду идеальная семья. Идеальная тоже до поры до времени. А именно — до появления в его жизни Ирины. Мне было лет семь, когда он ушел к этой невзрачной женщине с большими серыми глазами, которая умела варить вкуснейшие борщи и часто гладила папу по голове, когда они сидели на диване перед телевизором.

Мама замкнулась в себе, жестоко обозлилась на папу и какое-то время не разрешала нам видеться. Но я так любила своего отца, что со временем ее разум взял верх над обиженными чувствами, и она разрешила нам встречаться. А потом я и вовсе уезжала с ним на каникулы, и в какой-то момент, когда стала постарше, предложила маме разрешить мне пожить некоторое время у папы.

К тому времени я уже понимала, почему он выбрал Ирину, и даже оправдывала его. При всей своей красоте мама моя была женщиной гордой, упрямой. Карьере уделяла много времени, а домашний уют и забота о муже были у нее далеко не на первом месте. Мы, конечно, жили отнюдь не в свинарнике: в квартире всегда было чисто и убрано, но только чистота эта была какая-то больничная, неживая. А Ирина благоухала домашними пирогами и ароматами сада. Если папа с мамой проводили отпуск обычно на море, то с Ирой они ездили в основном на дачу или выбирались с палатками в красивые уголки предгорий, к озерам или речкам. Папа брал с собой удочку, а Ирина не брюзжала по поводу рыбалки, а спокойно себе вязала и напевала что-то под нос.

Однако я сама была больше похожа на маму, чем на вторую супругу отца. Знала себе цену, крутила мужиками по молодости, как хотела. Поклонников у меня всегда была вереница. При этом целомудрием особым не отличалась: хотелось попробовать то, что взрослым доступно. Рано стала якшаться с дурными компаниями, в 15 лет начала курить и гулять с мальчиками. Хорошо хоть, пронесло, и не «залетела». Это случилось много позже, в 28 лет. Мы год как жили с моим гражданским мужем. Я к тому времени работала в крупной канадской компании менеджером по продажам. Зарабатывала прилично, квартира мне досталась в наследство от дедушки. Замуж поначалу сама не хотела: это ж надо кавалера своего на родную жилплощадь прописывать, а кто его знает, что там дальше, вдруг сволочью окажется и придется потом с приставами выселять? Так и жили, совместный быт вели. Любви у меня к нему особой не было. Нравился — да. Красавчик был, играл в рок-группе и чинил автомобили. К тому же в хозяйстве полезен: что-то по дому сделать и машину, опять же, починить.

Детей мы не планировали, но бог распорядился по-иному. Я узнала, что у меня будет ребенок, когда нашим отношениям было уже полтора года. Аборт делать не стала: поздно уже, да и не хотела свое здоровье гробить. Родила дочку. К моменту ее появления на свет я уже понимала, что не хочу быть с этим человеком. Гражданский муж начал пить, поздно приходить домой, песни по ночам горланить. А я ночей с ребенком не спала, уставала страшно, а помощи никакой. Да и денег в доме стало заметно меньше: благоверный получал не в пример мне скромнее. И я приняла решение как можно быстрее выйти на работу. Кое-как дождалась, когда дочке стукнет полгодика, перевела быстро на искусственное вскармливание и отдала на воспитание бабушке и дедушке — моему папочке и его верной Ирине. Своих детей у них не получилось, и они самозабвенно окунулись в заботу о внучке. А я как ярмо с плеч сбросила. Вышла на работу, где я была звезда, начальница и уважаемый человек. Стала следить за собой, прихорашиваться. К дочке ездила по выходным, а домой шла, как в тюрьму. Там меня ждал снова пьяный гражданский муж. Вечно пьяный и вечно гражданский. За три с лишним года нашей совместной жизни предложение он мне так и не сделал, а через полгода после нашего расставания (я сама его в итоге выгнала — не смогла терпеть этот алкоголизм больше) женился на какой-то простушке. Все, кто знал нас, сильно удивились его поступку, а мне было больно. Хоть и избавилась от недомужа этого, все же чувство уязвленной гордости, что не меня выбрали женой, до сих пор жжет сердце.

После этих событий прошло еще три года. Дочка растет, я ее одеваю, как принцессу, читаю волшебные сказки. Она ходит во все мыслимые и немыслимые развивающие секции и не знает отказа в игрушках и подарках. Вся моя жизнь направлена на удовольствия ребенка. С момента расставания с ее отцом в моей жизни были отношения с другими мужчинами, однако все эти романы рано или поздно заканчивались.

На этапе букетно-конфетного периода все шло отлично. Первый из поклонников испарился, когда понял, что главное для меня — дочь, а отношения из серии «приятный дружеский интим на собственной территории» — не интересуют. Второй не нашел контакта с дочкой, и я сама приняла решение расстаться. С третьим все складывалось отлично: и сердечная искра промелькнула, и зарабатывал он не хуже меня, и с дочкой они как минимум не враги, а даже хорошие приятели. Да только тут новый камень преткновения — бывший гражданский муж. На правах отца девочки он стал мне названивать, требовать встреч с ребенком. Я этому не препятствовала, но свидания проходили только в моем личном присутствии: боялась, что он в пьяном угаре причинит ребенку зло.

А потом случилось так, что моему новому любовнику предложили работу за границей и он стал уговаривать меня поехать с ним. Я бы и рада была бросить свою карьерную лестницу, осесть дома на какое-то время. Благо мой престижный диплом и знание языков позволили бы мне со временем найти работу и в Европе. Однако тут стал ставить палки в колеса отец дочери. Угрожал отсудить ребенка и категорически не давал разрешение на выезд.

Мои отношения с поклонником начали трещать по швам. Мне уже было не до того, чтобы изображать нежную кошечку: я стала делиться с ним этими проблемами. Просить помощи. Но мужчины, видимо, не любят женщин, которые проявляют такую слабость, нытиков, которые плачутся в жилетку. А я не хочу больше изображать из себя цветущую королеву роз. Мне 35, я уставшая, замученная престижной работой женщина, которая уже не знает, где она, эта любовь. Я жгу в канун Рождества свечу на окне и заворожено смотрю на нее, как маленькая девочка, потому что, несмотря на весь мой прожженный цинизм и солидный жизненный опыт, все еще верю, что где-то там меня ждет Он, который увидит во мне не просто удобную гавань, а любимую и родную душу.

Елена, 35 лет.