Когда чужая ноша не тянет…

Две пары глаз смотрели на меня серьезно и настороженно. Я растянула губы в широкой улыбке и жизнерадостно сообщила:
— А сейчас покажу вам вашу комнату!
Широким жестом распахнула дверь в детскую.

Старший из братьев молча кивнул. Какие они разные! Двенадцатилетний Богдан — широкоплечий, приземистый, черноглазый, с ярко выраженными азиатскими чертами лица. И Арсений — хрупкий, с трогательно-тонкой шеей и светло-русыми волосами. Не подумаешь, что ребенку уже девять лет. Большие серые глаза, пушистые девчачьи ресницы. Нос картошкой, густо усыпанный веснушками.
«Что за интернационал?» — мысленно удивилась я.

Коля, вероятно, стараясь помочь всем справиться с волнением, бодро сказал мальчикам:
— Устраивайтесь, ужинать будем!
На кухне я тихо спросила мужа:
— Коля, они что, от разных отцов?
— Да. Я тебе говорил, помнишь?

Ничего я не помню. С тех пор как он сказал, что племянники оказались в детдоме и их надо забрать к нам, я жила в постоянном напряжении. В глубине души понимала, что муж прав — при таком количестве родственников дети не должны расти под опекой государства, но в тридцать лет стать матерью двоих неродных детей! Для меня это было слишком.

— Ты дальний родственник! Их мать была тебе двоюродной сестрой. Неужели нет никого ближе? — пыталась повлиять на мужа.
— Есть, — тяжело вздыхал Коля. — Ее брат, родной дядя мальчиков. Но он отказался: нет жилищных условий и жена против.

Можно подумать, что я — «за»! И условия у нас, конечно, есть! Только купили двухкомнатную квартиру. Подкопили денег, взяли кредит. Я уже радостно планировала, где будет спальня и какой кухонный гарнитур мы купим. Теперь спальни у нас не будет, точнее, будет — там же, где гостиная. А гарнитур придется брать любой, лишь бы подешевле.

— Замужем сестра никогда не была, так что вопрос об отце или отчиме отпадает сразу. Для себя детей рожала, — продолжал Коля.
— Решилась же, — заметила я.
— Валя! — муж посмотрел с укоризной. — Кто мог предвидеть, что здоровая молодая женщина в одночасье умрет от инфаркта?

Из близких родственников, готовых позаботиться о детях, осталась бабушка. Она забрала мальчиков после похорон. Но через несколько недель тяжело заболела и попросила социальную службу оформить их в Детский дом.

В душе мелькнула робкая надежда, что это не навсегда. Поживут братья у нас какое-то время, бабушка вылечится и заберет. Но я одернула себя: временное обязательно переходит в постоянное, так что рассчитывать на чудо не стоит. Тогда я сказала, что подумаю.

Как мы будем жить вместе? Я совсем не знаю этих детей. Муж часто ездил в их город по делам, всегда останавливался у сестры и племянников любил. А как они воспримут меня, чужую тетю? Я должна заменить им мать? Но я хочу родить своих малышей.

А если мы не заберем братьев? Они останутся в детдоме. Были бы это дети моей сестры, пусть двоюродной, смогла бы я жить дальше спокойно? Во мне боролись жалость и желание ничего не менять. Жалость победила.

— Коль, какой национальности у старшего отец? — спросила мужа. — Китаец, кореец?
— Не знаю. Отчество у мальчиков дедовское, оба Александровичи. Первого она рано родила, от кого, никому не сказала. И имя, видишь, какое — Богдан. Богом данный.
«Буддой, не иначе!» — заметила я про себя.

Первые дни оказались самыми тяжелыми. Мальчики послушно выполняли мои просьбы: прибирали за собой кровати, шли к столу, когда звала, отвечали на вопросы. Сами ни о чем не спрашивали и ничего не просили, будто боялись чего-то. И с Колей они вели себя как с малознакомым человеком.
«Это стресс, — объяснял муж. — Привыкнут. И мы привыкнем».
«Хорошо привыкать, когда практически не бываешь дома», — сердито подумала я.

Муж взял на себя хлопоты по оформлению опекунства, устройства детей в школу. К тому же появилось множество непредвиденных и совершенно необходимых расходов, и Коля брался за любую подработку.

В выходной я повезла братьев в магазин. Канцтовары, одежда, обувь — список растянулся на два листа.
В отделе школьных принадлежностей предложила им выбирать, что нравится.

— Сеня, тебе тетради с машинками или с природой?
— С машинками. Или с природой, — послушно кивал малыш.
— А тебе, Богдан? Вон те, яркие, нравятся? Или с комиксами?
Богдан мельком окинул взглядом полки и ответил:
— Любые.

То же самое повторилась в обувном. Дети примеряли ботинки и кроссовки, говорили, малы или велики и с готовностью примеряли другие. Что происходит? Неужели им действительно все равно?

В отделе с куртками продавщица предложила широкий выбор:
— На этого мальчика, — она приветливо улыбнулась Богдану, — есть синие, черные, цветные. И маленькому подберем!

Богдан надел первую предложенную куртку и повернулся ко мне. Рукава полностью скрывали пальцы, длина достигала до колена.
Продавщица снимала с вешалок и метала на прилавок все имеющиеся в ассортименте модели.

— Подошло? — спросила она.
— Нормально, — буркнул Богдан.
— Ты в ней утонул, — заметила я, сдерживая раздражение.

Они что, издеваются? Покупай и выбирай, что хочешь: ты все равно чужая и твоя забота нам не нужна, да?
— Пойдет, — ответил мальчик.
Ах, пойдет? Ну, хорошо! Я сняла с манекена желтую девчачью курточку и протянула ему.
— Померяй.

Раскосые глаза вытянулись в щелки, Богдан метнул на меня злой взгляд:
— Нет!
— Почему? — деланно удивилась я. — Тебе же все нравится, со всем согласен. Чем эта плоха?

Богдан кусал губы и молчал. Продавщица с любопытством наблюдала за нами.
— Тетя Валя! — Сеня подергал меня за рукав. — Богдану такую нельзя, он мужчина!

Мальчик смотрел снизу вверх влажными круглыми глазами. По щекам текли слезы. Мне стало стыдно. Хороша опекунша, сорвалась на детей в магазине! Может, они стесняются посторонних? Но как-то их мама покупала одежду?
Я присела, и поцеловала Сеню в мокрую, нежно пахнущую щеку.

— Конечно, Богдану нужно мужскую одежду. Почему вы не хотите выбирать себе вещи, Сеня?

Ребенок сразу успокоился, вытер кулачками лицо.
Потом обхватил меня руками за шею и горячо зашептал на ухо:
— Воспитательница говорила, если не будем вас с дядей Колей слушаться, вы нас быстро назад в детдом отправите. А мы не хотим обратно!

«Язык бы ей вырвать!» — с ненавистью подумала я.
Богдан топтался на месте, видимо, не решаясь подойти.
Я подхватила пакеты и сумки, велела детям держаться за их ручки и ринулась к выходу.

В машине, когда все пристегнулись, повернулась и сказала:
— Слушайте меня внимательно и запоминайте. — Братья дружно кивнули. — Вы будете жить с нами, пока не станете взрослыми и не заведете свои семьи. Понятно?
— Понятно, — ответили они хором.
Богдан улыбнулся, кажется, впервые, как к нам приехал. Сеня расцвел, даже веснушки стали ярче.
— Мы никогда никому вас не отдадим, — закончила я.

С этого дня наши отношения стали лучше. Я крутилась, как белка в колесе, стараясь справиться с наплывом дел. Коля и дети помогали по хозяйству, но к вечеру я все равно валилась с ног. От усталости болела голова, ночью долго не могла заснуть.

Как же справляются те женщины, у которых трое и больше детей? Работа, магазин, уборка, школа! Хорошо хоть учатся с интересом. Хотя и здесь не обошлось без проблем. За азиатскую внешность одноклассники дали Богдану обидную кличку.

Однажды он пришел домой в рваном пиджаке и с синяком под глазом. Хотела вмешаться, но мальчик попросил:
— Тетя Валя, пожалуйста, не надо. Мы сами разберемся.
— Как?
Я повернула его к зеркалу:
— Так? Это не метод!
Богдана неожиданно поддержал Коля. Вечером, когда я все рассказала мужу и спросила, кому из нас лучше пойти в школу, он ответил:
— Подожди с разборками. Не мешай Богдану самому защищать себя.
— Ты на ребенка посмотри! — возмутилась я. — Его избили!
— Не избили! — Богдан гордо вскинул голову. — А подрались!
— Вот видишь, — Коля улыбнулся и погладил меня по плечу.

К моему удивлению, ситуация действительно решилась сама собой. Позже Богдан признался, что это была не первая драка.
— Зато теперь никто не обзывается, — заметил довольно.

Звонок бабушки братьев выбил меня из колеи. Приезжает самая близкая родственница детей! Не разрушит ли она наш маленький мир и хрупкое, едва сформировавшееся доверие? Совсем недавно ребята стали обращаться ко мне на «ты».

На братьев новость подействовала неожиданно. Думала, запрыгают от радости, а они переглянулись, Богдан взял младшего за руку и сдержанно заметил: «Она ненадолго приедет, бабушка всегда занята».
Показалась, или реплика была адресована не мне, а Сене?

Бабушка оказалась ухоженной, интеллигентной дамой с манерами английской королевы.
«Отлично выглядит бабушка, больше пятидесяти не дашь», — заметила я про себя.

Она поцеловала внуков, отдала подарки и обратилась ко мне:
— Постараюсь не тратить ваше время, Валентина… простите, не знаю отчества.
— Просто Валя, — пискнула я удивленно.

Какой официальный тон! Эта бабушка меня путает. Ожидала увидеть уютную старушку, напоить чаем с пирогами и рассказать про успехи мальчиков, а сама стою смирно и жду распоряжений! Так не годится, надо хоть что-то сказать.
— Пообедаете с дороги?
— Спасибо, нет. Но кофе выпью, если предложите.

Разумеется, я предложила. Мы посидели немного на кухне, Полина Георгиевна поведала мне о своих планах на будущее, а именно — поездке в Израиль со своим давним приятелем Алексеем Михайловичем. Дескать, надо поправить здоровье на святых местах. Надо сказать, что внуки в ее планы не входили…

Мы закрыли за бабушкой дверь и улыбнулись друг другу. Мы — одна семья. И очень нужны друг дружке, вот в чем ценность!

Валентина, 30 лет