Детский ад. Почему даже в частных садах всё ещё совок?
Как вы отреагируете на ситуацию, когда вы пришли устраивать ребенка в хороший частный садик, а там честно предупредили, что будут ставить его в угол, а потом случайно продемонстрировали, как именно будут обращаться, если он будет капризничать? Наша колумнистка Ольга Карчевская пришла с сыном в детский сад надежде отдать его в заботливые руки. И оказалась не готова к принятым там педагогическим приемам.
Сегодняшний день начался с ужасного расстройства. Я озадачилась частным детским садом, потому что мой собственный опыт с садом в детстве был, мягко говоря, печальным. Мне порекомендовали частный детский сад не очень далеко от дома. Сходили с сыном посмотреть. Недешёвое для нас удовольствие, но уж очень он красивый, с панорамными окнами, выходящими на море, приятный интерьер, новые игрушки. Занятия меня в этом возрасте (ещё трёх нет) особо не волнуют — в этом возрасте спонтанная игра — это всё, что им нужно для развития. Но они какие-то есть, но это ладно, может и в радость будет. Леон пришёл в полный восторг, не хотел оттуда уходить. Тут-то нам всё и открылось…
Ребёнок заплакал, я стала проговаривать его чувства, чтобы он быстрее успокоился, а директор (вроде это была она) сада сказала сторого: «У меня он бы уже в углу стоял».
— В каком смысле в углу?!
— В прямом. Мы их туда ставим, когда они себя плохо ведут.
— В смысле, когда они расстроены? Вместо того, чтобы помочь им успокоиться, утешить, вы их наказываете?
— Они должны вести себя хорошо.
— Но он же маленький!
— Какой же он маленький, ему три года.
— Три года — это маленький ребёнок!
— Большой.
Я сказала, что это жесть, и что моего ребёнка нельзя наказывать за чувства. И мы ушли. Она посмотрела на меня как на сумасшедшую.
За что наказывают детей? За то, что у них ещё не созрела префронтальная кора, позволяющая контролировать эмоции? А если он не согласится стоить в углу, что тогда? Бить?
Мы своего ребенка ни разу пальцем не тронули, и никогда его не наказывали, тем более такими доисторическими методами, как ограничение подвижности — разве есть пытка лучше для активного эмоционального ребенка? Ещё бы в чулан ставили детей, блин 🙁
Если в этом так спокойно признаются, что тогда остаётся за кадром?
А я расскажу что. Мы вышли и встретили детей из этого садика — они возвращались с прогулки. Одна воспитательница грубо дёрнула за руку ребёнка, который не хотел идти — в смысле он стоял, она рывком сорвала его с места и подняла в воздух. Я молчу о том, что там до вывиха недалеко, но это просто — ужасно грубо по отношению к малышу. Вторая говорила с каким-то совсем маленьким мальчиком зычным голосом в стиле «я что сказала?!». Не так в моих представлениях выглядит уход за детьми за немаленькие деньги… Да за любые на самом деле, так с детьми просто нельзя.
Мне очень грустно, что у такой прекрасной формы оказалось такое содержание.
А ещё печальнее, что в нашей стране 99% родителей даже не поймут что не так. Ведь у нас можно и по заднице, и подзатыльник, и наорать, и наказывать как вздумается. Детская психология? Педагогика? Гуманное отношение? Не, не слышали.
Обидно прям до слёз, очень понравилось место. Но я не допущу, чтобы мой ребёнок находился в атмосфере насилия. Садик называется Little Cap (маленький капитан), мои френды сразу же переименовали его в Little Crap (маленькое дерьмо) — если вы вдруг живёте во Владивостоке и думали отдать своего ребёнка туда или он уже туда ходит — имейте в виду, там работают непрофессионалы, которые не особо любят детей.
Ну и в голове не укладывается, как это вообще — отдаешь ребёнка в частный сад, чтобы он не сталкивался с недостатками советского дрессировочного воспитания, а там — оно.
В расстройстве я написала в пару родительских чатов, в одном из них, где родители воспитывают детей на основе теории привязанности, все единодушно пришли в негодование.
Гордон Ньюфелд, канадский психолог, развивающий теорию привязанности, говорит, что нам нужно всем иметь отношения со своей фрустрацией, тревогой, стремлением к близости. Это означает иметь слова для них, и иметь место в своей жизни для них. Замечать их приход и давать им пространство для выражения вместо борьбы. А после рефлексия. Но рефлексия — не для маленьких детей, у них ещё нет биологических возможностей для неё. И с фрустрацией они самостоятельно справляться ещё не умеют — в этом должен помочь взрослый, который ухаживает за ребёнком. Это называется «контейнировать» — разместить эмоцию в психическом пространстве ребёнка так, чтобы он об неё не ранился. По‑простому — утешить. А просто подавлять эмоции очень вредно — это источник многих бед.
Во втором, менее однородном сообществе, мнения разделились.
«Есть конвенция о правах ребенка, она гласит, что нельзя ставить ребенка в угол. Родитель может, воспитателю нельзя. Поэтому они только на стул имеют право посадить. Но, конечно, высказывание, ваше о воспитании ребенка, на мой взгляд, утопическое. Как справиться с 20 детьми одновременно, если воспитатель не будет строг с ними? Вы думаете о безопасности вашего ребенка и так далее? Хаос будет в группе. Я не говорю в угол ставить, бить, но меры воздействия быть должны. Ребенок должен знать дозволенное и слушаться»
Читайте также: Воспитательницу красноярского детского сада будут судить за жестокое обращение с ребенком
«А я хотела спросить, какой механизм успокоения у ребенка, которого ставят в угол садят на стул? Реально не понимаю. Я устала, выдала неадекватную реакцию, а муж мне — иди в другую комнату подумай над своим поведением. Что придумается там? Вот если подойдёт обнимет — понимаю, что успокоюсь. А с ребенком почему не так работает?»
«Должен? А какое основание долга у ребенка? В какой момент долг у него возник? Это взрослые должны детям, это воспитатели должны родителям, не наоборот. А если такое существует, то лишь потому, что ребенок кому-то мешает. Маме — работать, воспитателю — расслабляться, директору — нанимать поменьше персонала и поменьше платить ему. И поэтому эти взрослые обычно сговариваются втихаря, что нужно нагрузить этой ответственностью трехлетку, он же не сможет ничего противопоставить их некомпетентности или нежеланию самим разбираться между собой. Он оказывается внезапно всем «должен». И так он и живет потом всю жизнь с ощущением, что всем кругом должен. А особенно о чем он думает, сидя на стульчике? Что он плохо вел себя? Что раскаивается в содеянном? Что отныне станет образцовым ребенком? Ну, так я и спрашиваю, откуда долг возник. Вот родитель должен ребенку, так как он взрослый, половозрелый, знал, на что шел, взял ответственность. Когда родитель кричит или бьет в неадеквате, значит он в этот момент не справился. Воспитатель и директор сада должны родителю, так как получают за это плату или налоги, они тоже берут обязательство перед родителем, государством и так далее. На каком основании ребенок кому-то должен?»
«Про метод тайм-аутов хочу написать. Не ради дискуссии, а для информации. Этот метод работает только в том случае, если ребенок надежно привязан к наказывающему его взрослому. То есть, в идеальных условиях. Если же взрослый не является авторитетом для ребенка или же ребенок застрял в развитии из-за кучи проблем, этот метод не работает и ведёт к ухудшению отношений. Получается абсурдная картина: те дети, которые надежно привязаны не являются проблемными и слушаются родителей/воспитателей за редким исключением. Те же дети, которые испытывают проблемы с дисциплиной, в реальности нуждаются в помощи, а не в разделяющей дисциплине.
Разделяющая дисциплина — это методы, которые основаны на угрозе для близких отношений. И ребенок из страха потерять эти отношения, делает то, что от него хотят. Злоупотребление такими методами ведёт к разрушению отношений и ожесточению ребенка».
Несколько мужчин пришло сказать классическое «меня ремнем пороли, и ничего — человеком вырос» (у меня для них плохие новости), и несколько матерей с текстом «ставлю сына в угол с года, чтобы слушался».
Как же мне хочется верить, что когда ребёнок вырастет, он за это отомстит. Например, когда мама будет старенькая, у неё уже начнется деменция, и она будет чудить, он будет ставить её в угол. Ну чтобы вы подумала над своим поведением. А пожилого папу, конечно же, пороть ремнём — потому что стать человеком на старости лет ещё не поздно.
Это был горький сарказм, разумеется. Мне просто хочется, чтобы детей перестали дрессировать как в цирке. Наказывать за слёзы. За нежелание быть в детском саду без родителей. Да хоть бы он дрался или кусался — это во‑первых, не работает, а во-вторых это жестоко и только усугубит фрустрацию, которую он таким образом и выражает — по‑другому не умеет. Многим кажется, что отсутствие наказаний способствует тому, что дети вырастают в наглых негодяев, которым закон не писан. Но в действительности именно наказания ведут к тому, что мы живём в озлобленном и больном обществе, в котором каждому первому нужна психотерапия или психиатрия.
Мой пост вызвал у людей шквал воспоминаний о собственном травматичном опыте с садиками.
«Я вообще в последнее время в ужасе от методов людей (почему-то многие используют советские методы, когда и на горох ставили, и к столу привязывали, и в школах указкой по рукам били. Откуда это всё у них в головах? Ну нельзя же постоянно говорить ребёнку: «Ты бестолковый!». Потом почему-то эти вырастают «странными»… А тут в угол за эмоции».
«Самое страшное знаете, что? Дети по причине своей эмоциональной незрелости и подверженности запугиваниям, в очень редких случаях сообщают родителям о насилии со стороны воспитателя по отношению к ним… Ладно, на сверстников они могут пожаловаться, потому как не ощущают от них такой огромной опасности, как от воспитателя-тирана…»
«У меня до сих пор после садика паника, если рядом нет туалета. Вот вспомнила — и прямо сейчас поняла, что срочно надо. Хронический пиелонефрит тоже все детство был… И еще нас тупо били — больно, палками для физры. Ненавидела я садик до судорог, и болела там вечно, всегда, вообще всем, чем только было можно».
«Все детство ходила в садик с дикой истерикой. Нас и били, и ставили в угол, и оскорбляли, и унижали. Однажды девочку вырвало кашей, так ее заставили съесть эту консистенцию, перемешанную с рвотными массами. Она ела и ее рвало снова и снова. А ей запихивали ложку за ложкой в рот. А еще в тихий час нас закрывали в спальне, в которой было дико холодно. Я захотела от холода в туалет, но меня не выпускали. Я кричала и стучала в дверь, умоляла выпустить в туалет. Мне через дверь орали, чтобы я легла в кровать и заткнулась. В итоге описалась и стояла и плакала на бетонном полу прямо в луже. Заработала в три годика пиелонефрит. И этот ад был каждый день. Но у моей мамы не было выбора: голодные 90-е, отец нас бросил, бабушки-дедушки умерли, поэтому я была вынуждена ходить в садик».
Мой собственный опыт с садом был ужасным, но это тема для отдельной колонки. Скажу только что я постоянно норовила «тикать с села» — устраивала подкопы под садиковский забор, перелазила при помощи деревьев… Мой старший сын первые несколько недель в садике просто сидел на стульчике возле коридора и ждал, когда я за ним приду. Для младшего я хочу такой садик, в котором никто не будет его считать дрессированной собачкой. Неужели я многого хочу?
Фото: Getty images